Две выпускницы отметили окончание школы походом от Минска до Москвы
Две 17-летние девушки из Минска — Глория и Лиза — решили отметить окончание школы необычным способом. Они прошли от столицы Белоруссии до Москвы пешком. Путь занял у них три недели. В беседе с «» они рассказали о том, что с ними происходило по дороге и что они будут делать дальше после пережитых приключений.
Расстояние от Москвы до Минска составляет 713 км. Его можно преодолеть за полтора часа на самолете или за день на поезде или на машине. Однако две выпускницы одной из белорусских школ — Глория П. и Лиза Л. — выбрали самый длинный путь — на своих двоих.
— Мы ночью сидели в одном из минских кафе, и Лиза пошутила насчет того, что можно пойти пешком в Москву. Сначала мы посмеялись, но потом решили это осуществить, — вспоминает Глория. — Посмотрели в интернете про то, что люди и большее расстояние проходили и выживали, и решили: почему бы и не попробовать?
Глоша Прудникова/vk.com
— Дорогу какую выбрали и почему?
— Шли прямо по трассе М1. Потому что на ней не потеряешься особо, главное — не сворачивать с нее. Но предварительно мы посмотрели маршрут в интернете, купили карту и на ней отметили необходимые нам точки, населенные пункты например.
— Родители были в курсе вашего путешествия?
— Они думали, что мы летим в Москву, а не идем. Мы сказали, что нам срочно нужно в столицу России, что у нас там дела. Мы были вынуждены соврать, чтобы они не волновались, иначе родители бы нас ни за что не отпустили. Но мы же основные моменты нашего похода выкладывали в интернете. Кто-то это все увидел, связался с моей мамой и сказал, чтобы нас немедленно она забрала, иначе полицию вызовут. Пришлось выкручиваться, уверять родителей, что мы в Москве, что мы бы на такое никогда не пошли и чтобы они спокойно спали. Мы тогда придумали историю, что это какой-то неадекватный человек звонил. В итоге родители нам вроде бы поверили, но постоянно перезванивали и спрашивали, живы ли мы.
— Что вы взяли с собой?
Глоша Прудникова/vk.com
— Палатку, шоколадные батончики для того, чтобы голод перебивать, сменную одежду, портативное зарядное устройство для телефонов, фонарик, спальные мешки, а еще пять баллонов средств от насекомых. Еды по минимуму.
— И как вы питались в пути? Обращались к прохожим за помощью?
— Примерно так. Сначала нам было некомфортно подходить к совсем незнакомым людям, умолять их, как попрошайки, купить нам что-то. Потом мы стали понимать, что от безысходности и не такое можно сделать. Мы спокойно рассказывали свою историю, общались. Были и сомнительные личности, двое мужчин каких-то, которые следили за нами и смотрели как-то странно. Поэтому мы подходили к тем, кому, по нашему мнению, можно было довериться. С продавцами общались, которые на заправках. С людьми из деревень всяких. Были моменты, когда есть очень хотелось, но еду просто неоткуда было взять — до заправки далеко, вокруг только лес. Тогда приходилось отдыхать, не хотелось идти, но мы себя побеждали и шли дальше.
— Были ли какие-то наиболее запоминающиеся приключения или случаи?
Глоша Прудникова/vk.com
— Нам часто фуры сигналили и пару раз останавливались, предлагали подвезти. Первый раз это в первый же день произошло. Мы соврали, что живем в ближайшей деревне и что никуда нас везти не надо.
Был один момент, когда мужчина на легковушке к нам подъехал и долго не хотел уезжать, был очень настырным. Минут десять мы ему объясняли, что у нас все нормально, а он чуть ли не силой засовывал нас в машину. Мы сказали, что сейчас родителям позвоним и чтобы он ехал дальше.
В итоге этот тип отстал от нас.
— А что-то не связанное с конфликтами между вами и водителями было?
Глоша Прудникова/vk.com
— Больше суток один раз лежали в палатке, хотя было нужно идти. Дело в том, что идти можно только днем — ночью это просто нереально. Но у нас кончилась еда, энергии не осталось, мы расставили палатку и просто валялись. Думали, что поспим, отдохнем. Но мы лежали и понимали, что впереди столько же, сколько и позади. Нет смысла идти назад, но и вперед сил нет. Ощущение безысходности, когда ты думаешь о дурацких вещах каких-то. Мы уже отчаялись, нам казалось, что мы останемся навсегда в этой палатке и никто даже не узнает о том, где мы. Но в итоге все пришлось отбросить и опять идти. Как всегда, в общем.
— А с моральной точки зрения тяжело это путешествие вам далось?
— Непросто, да.
Когда идешь целый день, картинка одна и та же перед глазами и ты понимаешь, что в ближайшие несколько дней ничего не изменится, что все равно нужно идти, никто не покормит тебя, ты далеко от цивилизации и даже в экстремальной ситуации никто не поможет. Ты начинаешь срываться на единственного человека, который идет рядом с тобой, то есть на твоего спутника.
Начинаешь злиться на него, говорить те вещи, которые вообще раньше не думал ему сказать. Забываешь о том, что делал пять минут назад, забываешь о каких-то важных моментах, возникают ссоры. Ссорились мы часто, но, наверное, это даже лучше: мы проверили нашу дружбу на прочность.
Глоша Прудникова/vk.com
— И как, она выдержала это испытание?
— Мы до этого были лучшими подругами, но теперь и вовсе не разлей вода. После того, что мы пережили вместе, разлучаться уже нереально. И смысла нет.
— Как вы поняли, что перешли границу России и Белоруссии? Она же не охраняется никак, перехода нет.
Глоша Прудникова/vk.com
— В Белоруссии вдоль трассы были только леса и болота. Идешь по трассе и понимаешь, что даже негде отдохнуть, так как в болоте палатку не поставишь, а на трассе ее размещать тоже небезопасно. Был момент, когда мы по Белоруссии двое суток шли и заправки не было. В России они чаще встречаются и место для отдыха проще выбрать. Помню, на первой российской заправке мы часов шесть сидели и чуть не плакали. Мы понимали, что прошли очень много, но надо еще больше пройти!
— Как вы знакомились с людьми, которые вам помогали?
— Кого особенно запомнили?
— Бабушка из Смоленска, ее Галя зовут. Мы подошли к ней, когда в город пришли, и спросили, где переночевать можно. Она спросила, местные мы или нет, опять же не поверила нам сначала. Пришлось ей фотографии и видеозаписи наши показать. Она позвала нас к себе, в баню отвела свою.
В тот момент наши волосы спутались в один большой дред, как будто их клеем намазали!
Мы отмылись, постирались, Галя накормила нас и сказала, что никуда нас не отпустит. Когда мы выдвинулись дальше, то были как новенькие. (Улыбается.)
— Какие первые ощущения были, когда добрались до Москвы?
Глоша Прудникова/vk.com
— Казалось, что мы до нее не три недели топали, а год. Мы шли ровно 24 дня, картинка перед нами была одна и та же. Поэтому ощущение времени потерялось. Мы судорожно вспоминали, какой сегодня день… В Москве у нас подруга, Аля, забрала нас с ближайшей заправки. Мы не отвечали на звонки в пути, денег-то мало было на мобильных, а все спрашивают, что с нами. А тут мы ответили, и она примчалась тут же. Когда проезжали Кремль, то взялись за руки и чуть не заплакали. Мы понимали, что больше никаких лесов, пешкодрала и ссор и наконец-то поедим как люди. Ощущения были такие, как будто война кончилась!
— Ноги сильно болят?
— Сейчас нет уже. По пути первые два дня не болели, а потом начали. Но все равно казалось, что идти далеко и сейчас доберемся за неделю, а может, и раньше. Но вскоре такая боль началась, что просто шагу ступить было нельзя. А в день надо было пройти не менее 30 километров! Ноги отекли к концу путешествия.
— Вы спортом занимались каким-нибудь?
— Бегали каждое утро. Я акробатикой занималась, Лиза — художественной гимнастикой. В общем, минимальная подготовка у нас была, не просто так взяли и вышли из дома.
— Как думаете назад добираться?
— Нам многие уже пишут и просят взять их с собой в обратный путь. Но мы сразу говорим: больше такого не повторится! Это настолько ужасное путешествие было, нам просто повезло, что оно хорошо кончилось. Мы когда вышли, не думали о последствиях. А когда добрались, то осознали, что с нами могло случиться все, что угодно. Эта постоянная борьба с собой, чувство, что ты в тупике, — врагу всего этого не пожелаешь. Так что обратно мы на транспорте каком-нибудь. Кроме того, пешие «прогулки» из Минска в Москву много времени занимают. Мы хотели за неделю дойти, а шли три. В Минске у нас дела еще есть.
— Что думаете делать по возвращении в Минск?
— Думали поступать на актерский факультет, но решили отложить это на год, поездить еще по миру. Мы фотомодели. У нас контракт есть с агентством. Согласно его условиям, мы можем поехать в Азию или Европу. Заключаем в каждом случае отдельное соглашение, там оговариваются срок работы (два месяца обычно), наш гонорар.
— Теперь-то родители все поняли?
— Естественно. Когда в Москву мы прибыли, они нам названивать стали, и нам пришлось все им рассказать. Они кричали: «Сейчас выезжаю за тобой, как тебе могло такое в голову прийти?!» Были в шоке в полном. Хорошо, что они хорошо знают подругу, у которой мы остановились. Но когда приедем, получим по полной. (Смеется.) Для них мы же дети еще. Но все нормально будет, это же наши родители.
